Рассказ получился скомканный, потому что писался урывками, по горячим следам…

О ребёнке я мечтала, наверное, с самого детства, с тех пор, как нам с братом не удалось уговорить маму родить кого-нибудь третьего – она сказала: «вот вырастете – рожайте своих сколько хотите, а мне вас двоих хватает»

А за 3,5 года до зачатия, когда я пребывала в глубочайшей депрессии и вообще всерьёз пыталась умереть, съев пачку крысиной отравы, в бреду, среди всяких ужастиков, я увидела бегущего по тропинке ребёнка, который кричал: «Мама! Мама, подожди!»… Я запомнила только этот крик, взъерошенные светлые волосы, а ещё то, что ребёнка зовут Сашка…

Специально я ничего не планировала, просто наплевательски относилась к контрацепции, но в силу некоторых особенностей моего организма вероятность зачатия ребёнка у меня была небольшая.

Мы с любимым жили вместе несколько месяцев, когда во время ночного разговора на кухне о жизни и смерти (умер от рака очень значимый для меня человек, я была в каком-то трансовом состоянии) мы фактически позвали нашего будущего ребёнка, признав возможность его появления в любой момент Через несколько дней у меня начались месячные, с которых считался акушерский срок беременности…

У группы, где я «барабанила», были концерты в Москве, и я уехала на 10 дней. Большую часть этого времени я ходила по гостям к друзьям, и тема детей так или иначе присутствовала почти везде: у кого-то свои дети, кто-то на крестины недавно ездил, у кого-то племянник родился и т.д. И вот, в гостях у одних друзей с ребёнком (девочкой, моей тёзкой) я вышла на балкон покурить и вдруг разревелась, глядя в вечернее небо: «Господи, ну, пожалуйста, сотвори Чудо»…

А когда я вернулась домой, мы с любимым так соскучились друг по другу, что забили на все дела и устроили себе «медовую неделю». Если верить расчётам врачей, в эту неделю Чудо и случилось

Ещё до того, как началась задержка, у меня появилось стойкое отвращение к сигаретам, кофе, алкоголю и резким запахам. Мы пошли гулять, по пути зашли в аптеку, купили гематоген (я его очень люблю) и тест. Утром, ещё толком не проснувшись, я пошла в туалет разбираться с этими бумажками (до этого ни разу в жизни тест не делала), сделала всё, как написано, и там сразу же вылезли две яркие, толстенные полосищи. Две! Показала полупроснувшемуся любимому, он обнял меня, долго-долго держал и всё повторял: «Чудо моё, Чуды мои…» Я даже не ожидала, что он будет так рад! А потом, уже днём, сделал мне предложение, точнее, убедил меня в нужности и полезности официального оформления отношений…

Примерно тогда же мы решили, что рожать будем вместе.

На УЗИ в 22 недели и на 3Д в 32 пол ребёнка рассмотреть не удалось, но муж ещё в начале беременности сказал, что ему кажется, что будет девочка. А я не хотела ничего загадывать, и называла ребёнка, по возможности, не упоминая пол.

Беременность у меня протекала почти идеально, поэтому на нашей свадьбе на 13-й неделе никто из гостей ничего не заподозрил, хотя я пила исключительно сок… Вообще за время пребывания в моём пузе лялька побывала на нескольких музыкальных фестивалях, выслушала в общей сложности несколько десятков рок-концертов и кучу наших репетиций, побывала в разных городах… Мы замечательно уживались, она достаточно рано (в 16 недель) начала шевелиться, но никогда больно меня не пинала, и очень компактно размещалась внутри, так что животик выглядел небольшим.

Приключения начались после новогодних праздников. 8 января я поехала сдавать коагулограмму, было холодно, а ещё трамваи ходили редко, потому что для большинства людей этот день был выходным… В общем, я промёрзла и застудила лицевой нерв, после чего у меня отказала правая половина лица и начали неметь пальцы на правой руке. Плюс ко всему это безобразие вызвало некоторое повышение давления, что выяснилось при моей явке в консультацию на следующей неделе. Врач, обычно очень спокойная, вдруг стала отправлять меня в ОПБ при 27 роддоме, по месту прописки. Естественно, мне туда очень не хотелось и я написала отказ, тем более что на тот момент у нас уже была договорённость о партнёрских родах в ОММ. Вечером того же дня у меня опустился живот.

Застуженный нерв невролог из районной поликлиники посоветовала лечить иглоукалыванием и дала направление к замечательному мастеру, которая за 4 сеанса «разморозила» моё лицо.

Всю неделю я исправно каждый день измеряла давление, и оно было абсолютно нормальным, однако когда я пришла на очередной приём, тонометр показал 150/100 (при этом я чувствовала себя прекрасно!). От вызова «Скорой» я отказалась, мне вкололи магнезию и снова дали направление в патологию, отказ во второй раз не приняли. Я пришла домой почти в слезах, перекусила и пошла на очередное иглоукалывание. Там мастер меня успокоила, сказала, что у меня, скорее всего, просто «синдром белого халата», померила мне давление – 115/75. Короче, я твёрдо решила, что ни в какую патологию я на следующее утро не поеду, тем более что ночевать я собиралась на новой квартире, куда мы с мужем только-только переезжали, а оттуда до 27 роддома добираться очень непросто, тем более утром.

И вот, вечером я приехала на новую квартиру, где муж ударными темпами заканчивал ремонт, рассказала о дневных приключениях, и мы вместе уже окончательно решили забить на обязательную явку меня в патологию, и просто наслаждаться жизнью. Однако ночью мне не спалось. Я ходила по пустой квартире, пила чай, потом бегала в туалет, потом забиралась под одеяло, потом снова вставала. Часа в 4 ночи проснулся муж, мы о чём-то полусонно поговорили, полюбовались на огромную полную луну в окне, потом ребёнок в животе начал икать, я гладила пузо и говорила ему, что ни в какую больницу мы утром не поедем, что мы с папой его очень любим и ждём, что уже приготовили все необходимые вещи, даже кроватку застелили. Потом я повернулась на бок и вдруг почувствовала, что из меня течёт тёпленькая водичка. В тот же момент появилась первая схватка, весьма ощутимая. Муж отреагировал оперативно - предложил вызвать такси до ОММ прямо сейчас. Однако сначала я полезла в душ: во-первых, там не причиняет неудобств то, что по ногам бежит вода, а во-вторых, рожать с немытой головой мне не хотелось)))

А ещё мне очень понравилось во время схваток поливать низ живота из душа.

Пока я плескалась в ванной, муж пошёл в круглосуточный магазин, купил мне прокладки.

Из душа меня удалось извлечь часам к 9, мы попытались позавтракать, но я ничего не могла ни есть, ни пить.

Это было очень красивое утро, дома и облака как будто пропитались розовато-оранжевым солнечным светом, и вообще весь мир казался волшебным…

Пакет с документами и вещами для роддома я на новую квартиру, конечно же, не привезла, он остался у моих родителей, и мы поехали на автобусе с Амундсена на Буревестник. К этому времени я уже начинала впадать в трансовое состояние, поэтому эти несколько остановок внутри раздолбанного Икаруса мне показались настоящим психоделическим трипом…

Мы взяли вещи, проверили, всё ли на месте, заказали такси к подъезду на 11 часов; мои отношения с реальностью становились всё сложнее, в схватках я хваталась за что-нибудь, виляла попой и издавала звук «Аааа», никакие дыхательные упражнения и массаж мне не помогали. Такси – старенькая Волга – довезла нас достаточно быстро, однако амортизаторы в ней отсутствовали напрочь, и каждый толчок был весьма ощутим, а во время схватки ощущения вообще зашкаливали.

В приёмном покое сидела толпа народу, с утра приехавших планово ложиться, и меня сначала не хотели пускать – пузо у меня в 38 недель было меньше, чем у некоторых в 30. На вопрос «а чего вы вообще сюда пришли, у вас направление на 5 февраля?» я ответила, с трудом отражая, что от меня хотят: «дык это… пузырь лопнул, вода течёт, схватки идут…», и ушла в очередную схватку. Меня отправили на кушетку, однако лёжа жутко болела спина, поэтому я стояла рядышком, опираясь на подоконник. У них там были какие-то бюрократические проблемы, поэтому до меня дело дошло только через полчаса, когда на половину вопросов, например, какой у меня рост, я уже отвечала «не помню»… Наконец, писанина закончилась, клизму мне решили не делать, побрили, выжали широченную одноразовую рубаху и отправили в родовую смотреть раскрытие.

Смотрела сначала акушерка (было дико больно!), а потом девушка-практикантка (тихонечко, осторожно). Насчитали 7-8 см, попытались уложить, но я сказала, что «лучше пешком постою», они поулыбались, запретили сидеть и ушли. Потом кто-то пришёл, всё-таки уложил меня на кушетку делать КТГ, однако при первой же схватке я так взвыла от боли, что разрешили перелечь со спины на бок.

Пришёл ещё кто-то, сказал, что поставит анестезию и возьмёт анализ крови, от анестезии я категорически отказалась, он пожал плечами, набрал полный шприц крови и ушёл. Тогда же наконец-то пришёл муж, облачённый в одноразовый костюм из того же материала, что и рубашка на мне, и мы стали считать время между схватками. Они шли уже через 4 минуты, каждая длилась минуты по полторы… Я ходила по родовой, в схватках опиралась на подоконник, а за окном была заснеженная заброшенная стройка, скелет двухэтажного здания, и по лестничным пролётам гуляла девочка-подросток. Мне хотелось погулять рядом с ней…

Потом ноги у меня начали подкашиваться, но ложиться я по-прежнему отказывалась. Акушерки принесли железное «судно», поставили на низенькую табуреточку и посадили меня туда, а муж сел сзади и был моим креслом. Во время схватки я откидывалась на него и упиралась локтями в его колени. Это было, пожалуй, единственное положение, в котором я была способна переносить схватки – сидя на судне, спиной на груди у мужа. Я чувствовала его присутствие, его поддержку, и это придавало мне сил. Слова я к тому времени уже произносить не могла, только звериные звуки, во время схваток (почти по 2 минуты через 3) я ещё и переставала видеть окружающий мир, перед глазами набухали шарики самых немыслимых цветов, сначала полупрозрачные, потом всё гуще и ярче, я потом лопались и раскрывались, похожие толи на пионы, толи на георгины или хризантемы, с лепестками, тёмными посерединке и кислотно-яркими на кромке. Жаль, я не умею так рисовать, а то сделала бы мультик, стимулирующий родовую деятельность .

Потом пришёл врач-мужчина, положил меня на кушетку, засунул в меня руку, сказал, что что-то там поправит. Стало дико больно и тут же начало тужить. Я инстинктивно задышала собачкой. Пока готовили кресло, я продышала ещё 2 потуги, они шли практически одна за другой, потом залезла на кресло, и выяснилось, что нужны ремни. Ещё 2 потуги. Наконец, всё было готово, и тут потуги стали реже. Акушерка сказала: «набери побольше воздуха, задержи дыхание и сильно покакай, и так 3 раза за схватку». Я попыталась, но меня не покидало ощущение, что я делаю что-то не так. Мне что-то говорили, но я не понимала слов. Муж стоял сзади и держал мне спину, потому что кресло для меня оказалось слишком большим, я не доставала руками до поручней (для этого мне и пристёгивали ремни), а спиной – до подъёма. Было дико неудобно, больно в позвоночнике и под коленками…

Головка родилась за 2 потуги, и стало видно, что на шее два витка пуповины. Акушерка не смогла их размотать, меня стали торопить рожать плечики, но перерыв между потугами опять увеличился. Вокруг засуетились, стали что-то обсуждать, принесли большой шприц без иглы с физраствором, в котором было что-то стимулирующее схватки, стали брызгать мне под язык. Я помню, что смогла выдавить из себя несколько слов – «только не режьте меня, пожалуйста».

Мне навалились на живот, но я замычала, замотала головой, и живот отпустили. Наконец, началась потуга, все чего-то говорили, а я старалась, как могла, тужиться, и вдруг почувствовала резкую боль в промежности, даже заверещала от неожиданности (до этого всё было более-менее терпимо). Это родились плечики, почти сразу пришла следующая потуга (стимулятор наконец подействовал) и с громким «чпоком» моё Чудо появилось целиком. Сказали: «девочка», тут же высоко подняли, размотали пуповину и положили мне на живот, такую тёпленькую, маленькую, всю в густой белой смазке. Я хотела её рассмотреть, но врачи накинули сверху пелёнку, и я только гладила руками спинку, головку, ручки и повторяла: «Сашенька, здравствуй, маленькая моя, солнышко моё…»

Потом её забрал неонатолог, мне в вену чего-то вкололи, сопротивляться не было сил. Снова что-то чпокнуло – родилась плацента, врач с акушеркой долго её разглядывали, решили, что она всё-таки целая. У меня было два маленьких разрывчика, наложили рассасывающиеся швы, сказали, что сидеть можно и на обработки ходить не надо.

Сашенька родилась 23 января 2008 года в 14:40 по таймеру нашего фотоаппарата (муж заснял момент её появления), в 14:50 по записи в бумагах, весом 2780 грамм, 49 сантиметров в длину. Лицом и руками похожа на папу, только глаза не зелёные, а голубые.

Дальше всё было скучно – меня переложили на кушетку, а ребёнка – в инкубатор у противоположной стенки, и я видела мою малышку только краем глаза, зато муж сидел рядом с ней и разговаривал. К груди её так и не дали приложить, хотя в карточке потом написали, что раннее прикладывание было. Потом Сашку забрали в ПИТ, сказали, что она маленькая и плохо дышит, а я так и не рассмотрела её толком, всё лежала под грелкой со льдом. Потом грелку сняли, меня покормили рисовой кашей и повезли в палату, а мужа отправили домой. В палате велели лежать на животе, и это было неимоверным кайфом!

Если бы я не волновалась за малышку, наслаждалась бы спокойно, но я не знала, что с ней, и приставала к акушеркам с вопросами. Меня привезли в пустую трёхместную палату, через час привезли ещё одну молодую маму, ей рядом сразу поставили детскую кроватку, а мне ни слова не сказали о том, когда отдадут мою ребёнку.

Когда разрешили встать, меня сводили в душ, я спросила, где ПИТ и побежала туда. Меня сначала не хотели пускать, потому что «время посещений» уже давно закончилось, но потом всё-таки разрешили посмотреть. Привели меня к инкубатору, на котором были написаны мои фамилия-имя-отчество, а внутри лежала моя маленькая Сашка, с завязанными руками и капельницей в голове. Лежала и смотрела на меня. И тут я разревелась. До сих пор как вспоминаю, слёзы начинают капать, а тогда меня просто разрывало на куски: я сама чувствовала себя очень хорошо, готова была хоть завтра сбежать домой, а вот малышку мою забрали и не говорят, что с ней, а только капельницу колят (медсестра сказала: «а мы всем деткам в ПИТе ставим, для профилактики). Я всегда, с самого детства, старалась по возможности избегать медикаментозных вмешательств, а тут новорождённому ребёнку «для профилактики» тыкают в голову иголку. Она смотрит на меня такими мудрыми глазами, а я стою за стеклянной стенкой, люблю её до безумия, хочу взять на руки, прижать к себе, хотя бы просто дотронуться, а вместо этого только шепчу сквозь слёзы: «прости меня, Сашенька, я люблю тебя, прости меня, пожалуйста»…

На 3й день мне её принесли, и тут же поставили капельницу, так что до глубокого вечера она спала. Никто мне не показал, как её держать, кормить, подмывать и т.д. (соседке моей всё это в первый день подробно показывали), так что ночью я намучилась от своей криворукости сама и ещё больше намучила малышку.

Утром нас позвали нести детей к ПИТу сдавать анализ на врождённые заболевания. Поскольку все после родов еле ползали, а я бегала, как лошадь, мы с малышкой пришли намного раньше, чем надо было, и нам сказали подождать минут 10. Видимо, я неправильно её держала (мне же никто не показывал, как правильно), потому что она у меня на руках срыгнула и начала этим захлёбываться, вся выгнулась и посинела. Я перепугалась, закричала, из ПИТа выбежала тётка, наорала на меня почти матом, забрала ребёнка и захлопнула дверь. Конечно, никаких объяснений она не дала.

Днём педиатр тоже ничего толком не сказал, а от фразы «состояние средне-тяжёлое» мне становилось только хуже. Я лежала и ревела, я чувствовала себя самой плохой матерью, раз ребёнку лучше в стеклянном ящике с капельницами, чем со мной. У меня начало пропадать молоко, если раньше я сцеживала для малышки молозиво, примерно на полсантиметра от дна бутылочки, то теперь даже этих капель не стало. Если бы не любимый муж и друзья, поддерживавшие меня по телефону, я не знаю, что было бы…

Потом другой педиатр сказала, что из-за моей недавней простуды у малышки начался воспалительный процесс в горле, поэтому ей трудно было дышать. На 4й день её перевели в детскую клинику, и меня вместе с ней, там мы пролежали ещё 10 дней. Там на всех осмотрах специалистов у нас было всё идеально, даже спрашивали удивлённо, чего это мы тут лежим.

Домой мы попали через 2 недели после родов, с синяками от иголок по всей головке и жутким дисбактериозом от антибиотиков. Я уверена, что можно было обойтись и без такой жёсткой терапии, но в ОММ врачи сначала колют, а потом думают, можно ли было этого не делать. Педиатр детской клиники сказала, что судя по тому, что написано в истории болезни, ребёнка мне можно было отдать в первый день, но кто-то просто решил перестраховаться…