Что вы говорите, дорогой товарищ? Что вам стра-а-ашно, что вы боитесь крови, доктора, больниц, что упадете в обморок, что вообще это не вы рожаете? Что настоящий мужчина квасит на кухне, звонит в роддом, чтобы сначала услышать еще не... , а потом, задыхаясь, кричать ребята, у меня сын! - и чтобы музыка... такая... жизнеутверждающая.

Ну да: где же все это взять в родильном зале. Никаких ребят - только доктор, и еще один, и еще. И жена - ваша, между прочим.
И ей тоже, скорее всего, страшно, и ей больше всего на свете нужно, чтобы вы не уходили. Не уходите. Наденьте шапочку и халат, подождите в коридоре, пока ее готовят к великому событию. Медсестра заберет у нее одежду и отведет в душ, который буднично смоет с нее всю ее прошлую жизнь. Она выйдет оттуда притихшая, как после крещения, во всем казенном. Доктор наденет резиновые перчатки и скажет: матка раскрылась на столько-то, пора.

В родильной палате ей укажут ее место, а вам - ваше. Ее - ложе посреди палаты, как на сцене, вокруг мониторы и приборы, над ним - софиты. Ваше - скромный стульчик рядом. Ей можно будет лежать и ходить. Вам - развлекать ее байками (дело-то небыстрое), по минутам считать схватки и держать за руку.
Поначалу вы будете сжиматься от страха - в соседней палате животным криком кричит женщина. Как - такое бывает? Потом вы услышите оттуда мяукающий плач новорожденного, и вам полегчает. А потом вы и вовсе освоитесь. Ну да, кричат, - тут все кричат. Ох, оказывается, ваша жена знает та-акие слова! Фашисты - самое ласковое. Добрый доктор - совсем не фашист: отведет вас в столовую для врачей и посоветует взять макароны. Ощутив волчий голод, вы проглотите их не жуя. Вам с опаской позвонят друзья - чего, мол, дома трубку не берут? Мы рожаем , - устало и гордо ответите вы. Поверьте - за это мы друзья зауважают вас больше, чем за отличный пас левой.

Да: не забудьте сказать вашей жене, что она красивая. Сестра снимет с нее рубашку, чтобы ввести обезболивающее в спинной мозг. В ожидании анестезиолога роженица будет сидеть на своем ложе под софитами, совсем голая среди чужих людей. Ей очень больно. Но она знает, что она голая, с огромным животом, с обстриженными ногтями и с перекошенным лицом. Тихонько наврите: ты такая прекрасная сейчас! Она вам этого никогда не забудет.
Посидите с ней часок, пока она замрет, блаженствуя после эпидуралки. Это лучший момент в ее жизни, ей-богу, - когда отпускает после схваток. Потом доктор снова скажет пора , и вас, возможно, попросят из родовой. Уйдите, если попросят. Потом вам позволят вернуться - а потом дадут ребенка, и вы обомлеете оттого, что у него ваши ступни, ушки и брови. Сестра доверит вам донести его, спящего, до палаты. Вы пойдете осторожно, как по льду. Вы сейчас - Моисей, вы несете с горы Синай десять заповедей, которые лично вручил вам Всевышний. Вы - самый важный человек в этом городе. Этого младенца вы сотворили вместе с нею, полчаса тому назад.

После вы вернетесь к ней. Часа два она останется в родовой - на случай кровотечения. Ей чудесно сейчас, ей блаженно. Ничего не болит, не хочется двигаться. Она будет улыбаться и болтать с вами о всякой ерунде. Главное - чтобы вы не уходили.